 Почему силы коалиции в Сирии есть, а толку от них нет?
Борьба так называемой западной коалиции стран под руководством США с террористической исламистской группировкой «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) заметных успехов не дала. Сегодня это особенно видно на фоне результативных действий России, которая совместно с наземными правительственными сирийскими войсками внесла замешательство в ряды игиловцев и тех, кто их поддерживает.
На вопрос, почему так, убедительных ответов со стороны участников коалиции не звучит, а приводимые ими в оправдание причины не впечатляют. Ведь эти же самые причины не помешали РФ в течение двух недель нанести ИГИЛ весьма ощутимые потери, что привело к замешательству на грани паники в рядах боевиков. И это при том, что российские средства по своей эффективности сравнимы с аналогичными средствами поражения США и их союзников, а совокупные силы западной коалиции заметно превосходят возможности используемых российских средств. Почему же коалиция, более года нанося воздушные удары, не добилась результатов, достигнутых нами за две недели?
Коалиция против ИГИЛ
Официально о создании коалиции для борьбы с ИГИЛ американский госсекретарь Джон Керри объявил в сентябре 2014-го на саммите НАТО. Тогда были названы США, Великобритания, Франция, Германия, Канада, Австралия, Турция, Италия, Польша и Дания; затем к ним присоединились Бельгия, Египет, Испания, Ирак, Иордания, Камерун, Нидерланды, Новая Зеландия, Норвегия, Нигерия, Нигер, Португалия, Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн, Катар, Марокко и Чад. Сегодня общее количество участников и их поддерживающих составляет не менее 28 стран. Только в состав наземных войск входят примерно по 300 тысяч военных и полицейских Ирака, около 200 тысяч курдов, свыше 12 тысяч военных США в Ираке и Кувейте, а также формирования других государств. Таким образом, совместный боевой потенциал коалиции (с учетом близости к захваченным исламистами территориям) в разы превосходит возможности нашей группировки в Сирии.
Силам коалиции противостоят сегодня наземные формирования ИГИЛ в количестве от 32 тысяч (по данным ЦРУ) до 100–200 тысяч боевиков (по данным самих джихадистов и воюющих против них курдов). С учетом поддерживающих их исламистов Ливии, Нигерии, «Фронта ан-Нусра» и других экстремистских группировок общее число противников коалиции может достигать 250 тысяч хорошо оснащенных автоматическим стрелковым вооружением человек. Боевые действия они ведут при артиллерийской поддержке и широком использовании автомобильной техники, а также захваченной в боях бронетехники и других средств.
Однако, многократно уступая союзникам по коалиции в тяжелых вооружениях, сегодня ИГИЛ контролирует на севере Ирака и в Сирии территорию площадью от 40 до 90 тысяч км2, на которой проживают до 8 млн человек, в основном сунниты. Группировка захватила крупные города в Ираке (Тикрит, Мосул, Фаллуджа, Таль-Афар) и Сирии (Рака). Ближайшие планы ИГИЛ — распространить влияние на Иорданию и Ливан.
Вопросы и ответы
К указанным выше можно добавить еще немало вопросов, но суть сводится к одному: в чем главная причина неудачи более чем годовой борьбы столь многочисленной коалиции под руководством США против ИГИЛ? Почему курды с автоматами Калашникова и малокалиберными пушками добиваются успеха в боях с игиловцами, а мощное объединение — нет?
На эти и тому подобные вопросы можно ответить так: потому что основные участники коалиции решают свои задачи, которые зачастую по целям не совпадают. Провозглашаемое на словах единство не подтверждается единством реальных действий против врага.
Вашингтон, который ранее своими действиями и помощью противникам Асада «добился» появления ИГИЛ в 2011–2013 годах, сегодня объявил о «непримиримой» борьбе с этой организацией. Но при этом американцы не спешат повысить ее эффективность хотя бы до уровня, продемонстрированного ими в войнах против Ирака и Югославии. Руководство США с упрямством, достойным иного применения, продолжает твердить: Асаду необходимо уступить место «умеренной» оппозиции. Но при этом не указывает конкретно эту самую «умеренную» оппозицию, которую от «неумеренной» отличают только Штаты.
Современные американские самолеты (F-22 Raptor, F-15, F-16, B-1 и др.) при взаимодействии с авиацией союзников удары по базам производства и хранения оружия, лагерям подготовки и базирования боевиков, их пунктам управления и объектам финансирования ИГИЛ наносят с сентября 2014-го по настоящее время. Использовались и крылатые ракеты «Томагавк» морского базирования. Как сказано в заявлении Пентагона от 5 июня 2015 года, «удары нашей коалиции — самые точные и дисциплинированные в истории войны в воздухе». Представитель Пентагона, отвечая на вопрос о причинах взятия боевиками Пальмиры, сказал: «Я не говорил, что они не добились тактических успехов. Я сказал, что им не удалось добиться стратегических побед». А на других брифингах говорилось об «уничтожении боевых позиций» боевиков, что в реальности означало трату миллионов долларов на бомбежку мешков с песком. Обвиняя Россию в недоказанных и «неточных» бомбовых ударах, обвинителям не грех было бы вспомнить недельной давности «точный» удар американской авиации в Афганистане. Тогда под бомбы вместо афганских талибов попал госпиталь с медперсоналом из международной организации «Врачи без границ».
Свои интересы в борьбе с ИГИЛ преследует и Турция, которая была одним из основных «снабженцев» исламистов для свержения ненавистного Анкаре режима Асада. При этом она еще и получала свою долю от незаконной торговли игиловцами нефтью с захваченных ими месторождений. Возможно, поэтому Турция не спешила оказать реальную помощь истекающим кровью курдам, защищавшим город Кобани в непосредственной близости от турецкой границы. Став участником коалиции по борьбе с ИГИЛ, Турция одновременно усилила и борьбу с курдами, которых, между прочим, поддерживают США. Казалось бы, абсурд воевать и с теми, и с другими. Но все становится понятным, если вспомнить давние непримиримые отношения между турками и курдами. По словам одного из волонтеров в борьбе с ИГИЛ, объявив начало борьбы с этой организацией, Анкара реально начала войну против курдов для укрепления популярности Эрдогана перед выборами президента в ноябре. А ведь по количеству бойцов курды не уступают, а скорее, превосходят ИГИЛ.
Свою цель в войне с ИГИЛ преследует и Саудовская Аравия, стремящаяся укрепить собственное положение и влияние на Ближнем Востоке. И это при том, что наряду с американцами и Катаром она была одним из главных спонсоров сирийской оппозиции, в том числе и ИГИЛ. Но сегодня саудитов больше беспокоит ситуация в Йемене, где они активно помогают своему ставленнику президенту Мансуру Хади, бежавшему от повстанцев хуситов (шииты) и части примкнувшей к ним армии.
Только этим можно объяснить резкое недовольство, которое высказывает руководство страны по поводу действий РФ в Сирии. По мнению одного из авторитетных специалистов по современной Сирии Джошуа Лэндиса, «сауды намерены переплюнуть российско-иранскую эскалацию в Сирии. Все начнется с вооружения юга страны». Он предположил, что в первую очередь речь идет о снабжении оппозиции зенитными системами и современными ПТУРами. По утверждению газеты Eldorar со ссылкой на высокопоставленного саудовского чиновника, страна уже начала поставки «самого современного оружия» сирийским оппозиционным формированиям. При этом он «не исключает» возможности поставок мятежникам портативных зенитных ракетных комплексов.
Свои цели, в том числе сближение с США через поддержку их действий на этом этапе, преследуют и другие государства.
Напрашивается еще один вывод, тоже могущий быть ответом на заданные вопросы. Очень похоже, что участники коалиции по-настоящему боятся тотальной войны против ИГИЛ и реального поражения этой организации. В результате будет утерян предлог для вмешательства в сирийскую войну под видом борьбы с террористами.
Однако успехи России, действующей на законных основаниях, по приглашению Сирии, стали отрезвляющим фактором на международной арене, в том числе и для союзников по коалиции. Действия РФ сегодня поддерживают многие среди «левых» и «правых» в Европе. Так, британский аналитик Саймон Дженкинс заявил в Guardian: «Теперь понятно каждому, единственный способ остановить бойню в Сирии для США и союзников — это совместная работа с президентом Башаром Асадом…» А Stop the War Coalition 18 сентября отметила, что «единственная интервенция, которая реально может сработать в Сирии, — эта та, что совершается прямо сейчас Москвой».
Заметно меняются и взгляды Франции, одного из основных союзников по коалиции. Вот что заявил генерал Жан-Бернар Пинатель, экс-начальник штаба 11-й парашютной дивизии, газете Le Figaro. По его мнению, Париж не только должен вмешаться в войну в Сирии, но и оказать военную, финансовую и иную помощь Асаду, Ирану и Ираку в их войне против ИГИЛ. А по данным газеты Le Monde, президент Франсуа Олланд думает над тем, чтобы атаковать террористов в Сирии.
Результаты опроса агентства Odaxa показали, что 61% французов поддерживает идею сухопутной интервенции в Сирии. По их мнению, речь идет о помощи «правительственной армии, Ирану и Ираку», которые «представляют собой меньшее зло по сравнению с абсолютным злом ИГИЛ». Говорится, что «настало время забыть мечту об арабской весне, мечту о навязывании демократии силой» и рассматривать Асада как временного союзника, «потому что он также и враг нашего абсолютного врага». В столь кардинальном изменении мнений французов не последнюю роль сыграл поток беженцев с Ближнего Востока, сегодня захлестывающий Европу.
В опросе сказано и о двойной игре Турции, которая на бумаге член коалиции, а на «практике… открывает заднюю дверь» для контрабанды оружия и нефти, приносящей террористам $50 млн в месяц. «Мы должны выкрутить руки Эрдогану» для достижения необходимых политических условий и успеха военной операции», — отмечается в опросе.
Таким образом, разные цели и отсутствие желания в плане достижения реальных успехов и есть главные причины «негромких» результатов борьбы западной коалиции с ИГИЛ.
|
